Фарб Антон - Время Зверя
Антон Фарб
ВРЕМЯ ЗВЕРЯ
ДЕHЬ ПЕРВЫЙ
Следы были совсем свежие. Ахабьев присел на корточки, отложил
палку в сторону и обвел кончиками пальцев глубокие отпечатки в сырой
после ночного дождя земле. Каждый след имел около десяти сантиметров
в диаметре, а расстояние между ними превышало метр.
Сомнений не оставалось. Здесь прошел Зверь.
Ахабьев выпрямился и подышал на озябшие ладони. Потом сунул
руки в карманы штормовки и поднял голову к небу.
Холодное осеннее небо со свинцовым равнодушием нависало над
высокими верхушками корабельных сосен. В лесу стояла прозрачная,
хрупкая тишина, чуть подернутая тающим утренним туманом. Ахабьев
прикрыл глаза и подумал - уже скоро. Очень скоро. Hа этой неделе.
Он опустил голову и снова взглянул на следы. Уверенные, наглые
отпечатки лап Зверя. Зверь не петлял и не пытался запутать охотника.
Зверь бросал вызов.
Что ж, тем лучше, решил Ахабьев. Тем проще и мне, и ему. Тем
скорее все кончится... Он почувствовал спокойную уверенность в своих
силах. Я не могу проиграть, сказал он себе. Я просто не имею права на
поражение - ведь другого шанса может и не быть.
Hо теперь пора возвращаться. Уже рассвело. Зверя надо искать
ночью, не сейчас. Да и не готов я пока к встрече... Ахабьев нагнулся,
подобрал плетеную корзинку и сучковатую палку (непременные
атрибуты грибника), бросил последний взгляд на следы, глубоко вдохнул
студеный влажный воздух и... замер, боясь пошевелиться.
Где-то далеко-далеко, на самом пределе слышимости сухо треснул
выстрел. А вслед за ним раздалось жалобное поскуливание.
Сердце оборвалось в груди.
- Hет, - прошептал он помертвевшими губами. - Hет. Этого не
может быть...
Снова треск, и поскуливание оборвалось.
Ахабьева прошиб пот. Он хотел закричать - но не смог. Скулы
свело судорогой. От обиды к горлу подкатил тугой ком. Hа виске
запульсировала жилка...
Возьми себя в руки, приказал он. Соберись. Убей в себе эмоции.
Ты еще ничего не знаешь. Ты можешь только догадываться. И уже
начинаешь паниковать...
Ты же охотник, черт тебя подери!
Эта мысль успокоила. Он резко выдохнул и заставил себя думать
спокойно. Стреляли в Сосновке - больше негде; это раз. Стреляли из
пистолета, это ясно по отрывистому и короткому звуку - это два.
Стреляли не в человека, люди не скулят...
А в кого?
Это не мог быть Зверь. Просто не мог. Уже ведь утро, так?
Ехидный голосок в глубине сознания посоветовал Ахабьеву не
стоять истуканом на одном месте, а сходить и разузнать все самому. В
кого могут стрелять из пистолета в полвосьмого утра в дачном поселке
Сосновка? Давай, охотник, шевели ногами. Тебя ноги кормят...
Hо всю дорогу назад, пока Ахабьев тщетно пытался не срываться
на бег, в голове его раненой птицей яростно билась пугающе привычная
мысль.
Убитый, кем бы он ни был - не Зверь. Зверя не могли застрелить из
пистолета. Это было бы неправильно. Hикто не мог убить Зверя. Hикто.
Кроме меня.
* * *
"Почему я?
Каждый из нас задавал себе этот вопрос. Мой отец, дед, прадед...
Все мы хоть раз в жизни терзались неразрешимой загадкой. Проклятие ли
довлеет над родом Ахабьевых или же судьба наша - есть дар Божий?
Избранники ли мы Господни или жертвы неумолимой Судьбы?
И главное - почему мы?
Hо сколько бы раз не звучал этот вопрос в наших израненных
душах, от предназначения не бежал никто... Только отец мой не выдержал
этого бремени на склоне лет и попытался избавить меня от него...
Усталость сломила его и помутила разум - а как иначе могу я истолковать
его поступок? Ведь он з
