Фарбажевич Игорь Давыдович - Губернский Повелитель
ФАРБАРЖЕВИЧ Игорь Давыдович
ГУБЕРНСКИЙ ПОВЕЛИТЕЛЬ
1
Случилось это в одном из российских городов, имя которого раскрывать
не хочу. И не потому, что являюсь патриотом таинственного города, а
просто из тех соображений, что история эта могла произойти в России -
где угодно.
Итак... Жил в небольшом имении один отставной интендант. Уж как ни
выслуживался он с младых лет в казармах, как ни старался, а выше капита-
на, увы, не допрыгнул.
Капитала особого сколотить не сумел, жениться - не женился. Так и жил
один-одинешенек с несколькими слугами да с десятками тремя крепостных
крестьян. Потому и считался среди соседей-помещиков человеком бедным, и
неуважаемым, хотя неглупым. Никто его к себе в гости не звал, а сам он и
рад бы кого пригласить - да денег на закуску не хватало. Только с поме-
щиком Стошниловым изредка виделись, да и то, если тот сам в гости пожа-
лует.
Ел, что Бог пошлет: на завтрак - молоко с сухарями, в обед - костля-
вую утку с мочеными яблоками, а перед сном позволял себе иногда чарки
две-три винца пропустить да поблагодарить Господа за то, что живет себе
на свете тихо, что смерти на войне избежал, что ни к кому не в претен-
зии, а уж коли и забыли его - то, может, оно и к лучшему: подальше от
людских речей, склок да темных дел. И только в сновидениях нередко видел
он себя могучим да знатным, в окружении больших чинов и первых красавиц
целой губернии. Все ему улыбались и кланялись, кланялись... После таких
снов он в течение нескольких дней ходил надутым и важным.
Да, чуть не забыл, звали его Викентий Гаврилович Передрягин.
Как все военные в отставке, любил он охоту и часто выезжал на старом
рысаке, с которым еще в Отечественную гнал французов.
Случилось ему как-то раз с помещиком Стошниловым на кабана идти. Сна-
рядились ранним утром, взяли с собой слуг и, пока солнце еще высоко не
встало, отправились в лесную чащу. Там поделились они на четыре группы и
разошлись.
Передрягин пошел один: за долгие годы он настолько отвык от людей,
что рад был лишний раз побыть в одиночестве. Затаился в кустах - и стал
прислушиваться.
Лишь только пичуга на ветку сядет, или ветер листья на землю сдует -
он тут же ружье вскинет и оглянется: не кабан ли?.. Так прошел в ожида-
нии час - другой. Вдруг раздались вдалеке голоса егерей, беспорядочные
выстрелы, и слышит капитан: кто-то сквозь кусты продирается. Оглянулся
Передрягин - батюшки-светы! - вместо кабана - матерый волк прямо на него
несется. А егеря все ближе, а выстрелы все чаще. Остановился зверь, гля-
нул в глаза капитану, да так умоляюще, что тот невольно опустил ружье и
застыл на месте. А волк - шасть вбок - и пропал! Выбежали к Передрягину
охотники, тяжело дышат, глазами сверкают.
- Не пробегал ли, - спрашивает Стошнилов, - волк поблизости?
- Нет, - отвечал Передрягин, - ни волка, - ни кабана не приметил.
Огорчились охотники, пошныряли в лесу до обеда, и уже ближе к вечеру
кабана все же накрыли. На том охота и кончилась. А спустя несколько дней
случилось вот что...
2
Теплым августовским вечером, ближе к десяти часам, когда солнце уже
склонялось на покой, по дороге, ведущей в его имение, появилась карета.
Викентий Гаврилович сидел как раз в тот момент на веранде и допивал вто-
рую чарку сливовой настойки.
Эта была старинная повозка, в коих ездили лет этак триста назад. В
уходящих лучах солнца сверкали будто золотом колесные спицы, крыша и
двери. Вот уже стал слышен скрип колес да топот четверки вороных коней,
вот карета с разбегу въех
